— И что будет с «Semper Vigilare», — размеренно и мрачно спросил Эзрафа. — И с нами?

— Даже величайшие крепости, — донёсся из рупоров трескучий ответ, — наши звёздные бастионы могут быть уязвимыми для атаки. Это доказано здесь, на «Semper Vigilare». Это доказано «Аугментрой». Так же уязвимы и мы. Каждый Адептус Астартес — крепость, сам себе бастион с укреплениями физическими, биологическими и духовными. Наши падшие братья, обретающиеся в Оке предатели, не смогли себя защитить. Их бастионы пали. Возможно, что они были заражены чем-то таким простым и опасным, как идея. И мы также не смогли защитить себя от врага в его бесчисленных обличьях.

— О чем вы говорите, капеллан? — вопросил Ахаз.

— Он говорит, что мы заражены, — ответил боевому брату Торбан Декер. — Что мы подверглись порождённой варпом заразе. Что наши укрепления рухнули, и прямо сейчас враг растекается по нашим венам, неся с собой проклятие нежизни. Мы станем тем, что стремились уничтожить.

Боевые братья замолчали. Слова казались пустыми. Бессмысленным, бесполезным сотрясением воздуха. Декер видел, как смотрят на своих болтеры Удия и Дамарис.

— Что нам делать? — мрачно сказал Дамарис.

— Ничего, брат, — с необычной мягкостью ответил ему Тит Раддекай. — В этом бастионе осталось лишь одно устоявшее укрепление. Я сделал то, что оказался неспособным сделать труп-кастелян Абнерат. Я активировал протоколы испепеления отсеков.

И Декер сразу это ощутил. Открылись двери. Раскалились вентиляционные решётки. Разъехались створки. Глубоко в караульной крепости машинный дух «Semper Vigilare» выпустил на волю огненную бурю, которая пронесётся через каждый зал и коридор, каждый проход и барбакан, очищая их ревущим пламенем. От жара проносящейся по звёздному форту огненной бури мертвецы вспыхивали и мгновенно сгорали, а затем волна воздуха разносила их пепельные скульптуры на части. Проклятые братья в керамитовых доспехах ковыляли сквозь пламя, с раскалённой добела брони выгорала порча их сгнивших тел.

Декер чувствовал, как приближается буря. Вскоре очищающее пламя охватит и этот отсек. В рупоре отделение слышало последние вздохи Тита Раддекая, когда капеллан сгорал дотла. Дамарис успел прошептать мольбу Императору спасти их души. Удия протянулся к наплечнику Ахаза, боевого брата и друга. Эзрафа и Декер просто посмотрели друг на друга. Обдиратель понимающе кивнул брату.

Когда Адептус Астартес исчез в забвении очищающего галерею огня, Торбан Декер опустился на колени. Он поднёс кулак к губам и поцеловал перчатку в память о великом магистре и примархе. Скоро он предстанет перед Лордом Дорном. Торбан хотел бы быть уверенным. Готовым. Воином, приготовившимся встретить свой конец. В последнее мгновение он думал о тех, кто придёт за ними, об Обдирателях, которые обнаружат выжженный изнутри «Semper Vigilare», где от их неудачливых братьев останется к тому времени лишь пепел. Если им повезёт больше, то они обнаружат, что караульная крепость и в самом деле мертва.

Грэм Макнилл

Обсидиан

Заходило солнце, и полоса тьмы уже подобралась к вершинам гор, когда «Громовые ястребы» опустились на посадочные платформы, скрытые среди искусно обработанных скальных уступов. В их спуске с орбиты, быстром и уверенном, все же ощущалась настороженность падальщиков, окружающих намеченную жертву. Та выглядит мертвой, но, кто знает, вдруг в её теле ещё теплится жизнь?

Капитан Дэган поправил плащ, который бился на поднятом выхлопными струями двигателей ветру, едва не срываясь с гладких пластин доспеха, выкрашенных в цвет полуночи. Пока космодесантник спускался по десантной рампе на платформу, за его спиной строились для высадки два отделения Траурных Мечей. Недавно вышедший из кузни шлем висел у пояса, и Дэган держал ладонь на его гладкой, незапятнанной поверхности. В другой руке капитан сжимал тисненую рукоять болтера, ещё не знавшего ярости битвы.

— Нас никто не встречает, — недовольно проворчал Каас, юный апотекарий.

— А ты бы вышел приветствовать тех, кто собирается занять твое место? — спросил Карден, оруженосец и личный чемпион капитана.

— Довольно, — прервал их Дэган. — Нас привел сюда печальный долг, не принижайте его.

Воины поклонились, осознав, что позволили себе лишнее.

Капитан выступил из облака, образованного выхлопными газами и воздухом, стравленным из систем «Громового ястреба». На посадочной платформе, как и ожидал Дэган, никого не оказалось, но те, кто называл это место домом, наверняка сейчас наблюдали за ним.

Впереди он увидел грандиозные двери из дерева и бронзы, открытые, словно врата обезлюдевшей и давно разграбленной крепости. Впрочем, это был всего лишь церемониальный проход, за которым начинался путь в глубину горы, не ведущий к важным помещениям. Врата не использовались для обороны, от них лишь требовалось внушать благоговейный трепет тем, кто падок на подобные зрелища.

Дэган направился к проходу, Каас и Карден заняли позиции по бокам капитана, а отделения воинов в полночной броне последовали за ними, четко маршируя в плотном строю. Оруженосец нес на руке черный щит, украшенный гербом в виде двух скрещенных мечей цвета слоновой кости, другая его ладонь охватывала навершие темной сабли, висящей у пояса. Каас держал в руках древко приспущенного знамени с той же символикой, почетным знаком, что выглядел новым и одновременно казался древним.

Они не первые обладали этим гербом, но относились к нему со всеми почестями.

— Явились, — сообщил Левтар.

— Знаю, — ответил ему прошедший через вокс-усилители голос брата Тэда. — Я мог бы раз десять прикончить их за время спуска с орбиты.

— Они нахальны и ещё не обтесаны жизнью. Молоды, как и ты когда-то.

Из аугмиттеров донесся лающий смешок.

— Я никогда не был молод.

— Каждый из нас давно распрощался с юностью, — вздохнул Левтар, поправляя висящий у бедра меч с надеждой, что сегодня в оружии не будет нужды.

— Верно, — согласился Тэд. — Смерть заметно старит людей.

Как снаружи, так и изнутри горы царила мерзость запустения. Миновав ворота, космодесантники оказались в обширных покоях, сводчатый потолок которых терялся в тенях. Когда-то здесь гремели оружием и доспехами воины, готовившиеся отправиться навстречу бессчетным сражениям, но теперь стены отражали лишь эхо четких шагов Траурных Мечей. Толстый слой пыли лежал на плечах статуй, лица которых скрывались под капюшонами, и лишь мерцающие отблески приглушенных люмен-огней освещали некогда грандиозное преддверие крепости.

В центре залы парил сервочереп в оправе из электрума [21] , глядя на воинов немигающими синими глазами. С челюстей создания свисала горящая масляная лампа. Стоило воинам приблизиться к черепу, как он немедленно отлетел в сторону, сопровождаемый гудением репульсорного поля. Дэган и его воины последовали за все время остающимся чуть впереди мрачным провожатым, по пустым коридорам, через проходы, напоминавшие нутро пещеры.

Неровно летящий череп вел их дальше в глубины горы, разгоняя тени светом масляной лампы. Невидящие глаза изваяний следили за космодесантниками, спускавшимися по величественным лестницам и триумфальным рампам, не дрожащим более от боевых песнопений отбывающих воинов и возвращающихся героев.

Тысяча боевых братьев некогда жила здесь, готовясь к сражениям, и нынешняя безлюдность будто обволакивала внутренние помещения горы каким-то мрачным, пагубным унынием. Дэган ощущал, как каждый камень вокруг него источает ноющую горечь утраты.

— Эта крепость окутана смертью, — произнес Каас, словно услышав мысли капитана. — Не стоит поднимать наше знамя над столь отталкивающим местом.

— Воины, жившие здесь, совершили немало славных дел, — указал Дэган.

Юный апотекарий покачал головой.

— Нельзя строить новый дом на костях мертвецов, и неважно, насколько благородно они погибли.