— Мы пришли сюда, чтобы почтить тебя, как ты почитал нас в течение многих лет, — сказал Хелбрехт. — Мы призвали тебя, чтобы судить.
Гримальд дал ритуальный ответ. — Я ответил на призыв. Я подчинюсь вашему суду, сеньор.
— Мордред мёртв — убит Вечным Врагом. Ты, Гримальд, потерял наставника. Мы потеряли брата.
Стоявшие в тенях рыцари подхватили слова своего повелителя, эхом повторив изречение Хелбрехта.
Тишина.
— Мы оплакиваем эту утрату, но мудрость Мордреда сохранится, благодаря его последнему приказу. Гримальд, воин-жрец Вечного крестового похода. Реклюзиарх Мордред был уверен, что после его смерти ты окажешься самым достойным из всех братьев-капелланов, чтобы занять его место. Его последней волей перед возвращением геносемени в орден было повысить именно тебя в ранг реклюзиарха.
Гримальд поднял голову и посмотрел в мёртвые злобные глаза военной маски Мордреда. На его лице не было ничего, кроме решимости.
— Гримальд, ты ветеран по праву, и когда-то ты стал самым молодым Братом меча за всю историю Чёрных Храмовников. Как капеллан ты не ведал, что такое трусость или позор, твоей свирепости и вере нет равных. Это моя личная убеждённость, а не только воля твоего павшего повелителя — ты должен принять честь, которую тебе предлагают.
Гримальд едва заметно кивнул.
— Встань, если отказываешься от этой чести. Встань и выйди из священного зала, если не желаешь состоять в иерархии нашего благороднейшего ордена.
Сердца Хелбрехта замерло, когда он представил, что Гримальд встаёт, отшатнувшись, отказываясь от чести. Он почти видел это.
“Чушь, — подумал верховный маршал. — Мордред верил, что он достоин. Он — достоин, я уверен в этом. Я не могу ошибаться. Я — избранный Императора”.
Гримальд не двигался.
Довольный Хелбрехт обнажил меч Сигизмунда. — Ты еще пройдёшь ритуалы в Братстве капелланов, а сейчас я признаю тебя наследником мантии твоего господина, — произнёс он и приставил клинок к горлу Гримальда. Мечу было десять тысяч лет, и он был столь же острым, как в тот день, когда его выковали. Несмотря на огромный размер, баланс был такой, что магистр ордена едва чувствовал его в руке. — Ты воевал рядом со мной двести лет, Гримальд. Продолжишь ли ты сражаться рядом со мной в звании реклюзиарха Вечного крестового похода?
Гримальд ответил, не колеблясь, — да, сеньор.
Хелбрехт отвёл бионическую руку и ударил нового реклюзиарха в лицо.
— Я посвящаю тебя в реклюзиархи Вечного крестового похода. Теперь ты лидер нашего благословенного ордена. Как рыцарь Внутреннего круга, сделай так, чтобы это был последний удар, который ты оставил без ответа.
Верховный маршал внимательно следил за лицом Гримальда. “Он очень хочет ударить меня в ответ, — понял он. — Так и должно быть, это хорошо. Мордред сделал мудрый выбор. Я не ошибся, исполнив его желание”.
— Так… и будет, сеньор.
— Поскольку так и должно быть. Встань, Гримальд, реклюзиарх Вечного крестового похода.
Четвёртая глава
Армагеддон
“Вечный Крестоносец” стремительно ворвался в смертное царство и обнаружил систему, которая готовилась к войне. Поток свистящих из-за звёздных помех вокс-сообщений эхом разнёсся по частотам связи, принеся слухи о недавних сражениях на границе системы, давно исполненные приказы и крики погибающих людей, чьи тела уже окоченели. Среди имперских сигналов можно было услышать и передачи захватчиков — низкий жестокий гортанный язык орков.
Оставалось две недели, если не меньше, прежде чем зелёнокожие окажутся у Армагеддона. Флот Чёрных Храмовников был быстрее и добрался из точки Мандевиля до центра системы за несколько дней. Почти всё это время Хелбрехт оставался на мостике флагмана, покидая его только для молитвы и редкого отдыха. Он часто совещался с капитаном “Вечного Крестоносца” Балостером, но не вмешивался в работу сервов. Его взгляд был всегда устремлён на окулус. А когда он не смотрел в разреженную пустоту космоса, его можно было найти за гололитическими столами, где он рассчитывал планетарные орбиты на месяцы вперёд и снова и снова планировал всевозможные стратегические ситуации. Писцы из Зала Отчётов шли к нему нескончаемым потоком, принося каждую крупицу найденной ими информации о Второй войне и вожаке орков, который уже один раз поставил Армагеддон на колени.
Они облетели гравитационный колодец Пелюсидара и воспользовались гравитационным притяжением планеты, чтобы придать себе ускорение, уничтожив рассеянные обломки пустотными щитами “Вечного Крестоносца” и его братьев. Новые изотопы недавно уничтоженных кораблей и израсходованных боеприпасов щекотали ауспики флагмана. Сражение закончилось недавно. Они не увидели никаких других признаков зелёнокожих. Несмотря на густонаселённость системы Армагеддона, космос был достаточно велик, чтобы поглотить их всех.
И наконец, пред ними предстал сам Армагеддон: блестящий бледно-жёлтый шар превратился в серую планету с отравленными небесами и морями, чью больную поверхность покрывала металлическая поросль человеческих ульев. Нельзя было утверждать, что в смертельном характере планеты повинны только люди; её собственная вулканическая активность перекрывала тысячелетия промышленных загрязнений, но и человечество оставило свой след на Армагеддоне.
“И вот за это, — думал Хелбрехт, рассматривая грязную планету, — мы должны сражаться. Такова воля Императора”.
Вокруг Армагеддона кипела лихорадочная деятельность, тысячи кораблей спускались с орбиты на поверхность, а затем снова поднимались в небеса, не оставляя времени корпусам остыть. Когда ночной терминатор надвинулся на всё планету, тьму осветили следы космических кораблей, которые прилетали и улетали с орбиты, выстроившись в тысячекилометровые очереди. Миллионы людей и миллиарды тонн военных грузов беспрерывно спускались с небес. Неуклюжие корабли Адептус Механикус, посадочные модули Астра Милитарум, транспорты с танками, грузовые суда, флотские лихтеры, эскадрильи истребителей двойного назначения “космос-атмосфера”, барки, тяжёлые лифтеры, галеасы-заправщики, буксиры — все мыслимые типы судов, которые своей постоянной активностью взболтали небеса Армагеддона и вызвали несезонный шторм.
Всю орбиту заполонили боевые корабли, в вакууме между ними почти не осталось места от сновавших во все стороны судёнышек, перевозивших курьеров и личный состав. Диспетчеры работали сверхурочно, орбитальные станции мира-улья, укомплектованные адептами с сухими глазами, разводили корабли друг от друга. Сон стал товаром более редким и ценным, чем адамантий.
Флот крестового похода Чёрных Храмовников был всего лишь одним из десятков. С каждым днём пребывало всё больше кораблей, призванных со всех уголков галактики в эту жизненно важную часть сегментума Соляр. На борту кораблей, контрольных станций, в наземных бункерах управления и командных судах писцы непрерывно трудились за когитаторами и автоматическими записывающими устройствами, логические блоки с данными перегревались, обрабатывая имена, количество и местоположение растущих имперских сил. Сервиторы отключались. Их мозги закипали от перегрузки. Планетарная ноосфера была переполнена не меньше, чем небо, информация поступала медленно. Самые мудрые из представителей различных адепта, ответственных за всё происходящее, вглядывались в экраны ауспиков, пикты дальнего космоса и дальновидные окули, зная, что всего этого окажется недостаточно. Приближалось слишком много неповоротливых скитальцев с зелёнокожими. Сначала появилось три скрап-корабля, затем девять, затем пятнадцать. Их сопровождали примерно две тысячи орочьих крейсеров — армада во много раз превосходящая объединённые силы Линейного флота Армагеддона и эскадр космических десантников.
“Вечный Крестоносец” бросил якорь на переполненной орбите. В скорее поступило приглашение. В сопровождении нового реклюзиарха и чемпиона Императора Хелбрехт высадился на планете недалеко от улья Гадес, где собрался военный совет.