Он ждал. Он предстал перед вечностью. Это было все, что он мог сделать.

+++

Зашифрованное сообщение, уровень секретности — пурпурный, код Тета Гамма Четыре Три Девять. По приказу Ордо Маллеус адресовано капитану Шестой роты Звездных Драконов Танеку, в настоящее время командующему Флотом Сдерживания Каппа. Приветствую и требую безотлагательного соблюдения вами соглашения. Сообщено об обнаружении корабля, соответствующего архивному описанию «Проклятой вечности».

Данной мне властью и в соответствии с моим положением в священных ордосах, вам приказано привести флот в место, координаты которого я передам после этого сообщения. Обнаружение этого корабля служит основанием для немедленного расследования, а ваш флот находится к месту обнаружения ближе всех прочих имеющихся в наличии. Я лично переговорю с вами по вашему прибытию.

Конец сообщения.

+++

Дариус Хинкс

САНКТУС

«Меня предали, — думает сержант Хальсер. — Предали».

— Комус упал! — ревет по воксу брат Вольтер. — Возможно, мертв… Я не уверен. Они захватили лазарет. Я отступаю. Какие приказы? Сержант? — Сообщение прерывается, слова наполовину глушит звук канонады. — Ты там? Сержант Хальсер?

Хальсер прижимает оружие к голове пророка и не отвечает. Из теней на него кричат пилигримы, но взгляд космодесантника прикован к паре абсурдных, бездонных глаз.

Пророк смотрит на него.

Хальсер кладет палец на спусковой крючок.

— Я могу спасти нас обоих, — говорит пророк. Его голова наклоняется внутри шарообразного шлема, надетого на бледную, тонкую шею и заполненного густой жидкостью. Раствор искажает голос, но пророк пытается преобразовать гласные звуки во что-то человеческое, тщательно выговаривая каждое слово, словно обращаясь к ребенку. Он тычет длинным, перепончатым пальцем в человека в дверном проеме.

— Они лгали тебе. И убили нас обоих. Ведь они точно знали, что случится. Всегда знали.

Хальсер следует за его взглядом и, к своему ужасу, обнаруживает, что Гидеон Пилкрафт смеется. Под черным капюшоном не виден рот, только вибрирующая масса кабелей, но веселье очевидно. Решимость Хальсера испаряется. Движение руки приостанавливается. Если Пилкрафт знал о происходящем, значит, вся операция была ложью. Хальсер пытается собраться с мыслями. Он пытается молиться, но стоны брата Вольтера впились в него, слившись с воплями пилигримов. Канонада становится все громче, и вот уже кажется, будто вся долина гудит. Звук невыносим и слишком громок для обычных тяжелых орудий. Вокруг гремят взрывы, и Хальсеру приходится смириться с правдой.

Орбитальная бомбардировка уже началась.

Без защиты Комуса его разум быстро сдается. Искажение времени достигло своего пика, и голоса пилигримов скребут по сознанию, как клинки по металлу. Сержант не может уверенно отличить «сейчас» от «тогда». Он ведет отделение через катакомбы, вырезает пилигримов у городских ворот и подходит к внутреннему храму, но в то же время знает, что это уже случилось. Хальсер пристальнее вглядывается в уродливые глаза пророка, пытаясь взять себя в руки.

— Комус упал! — ревет по воксу брат Вольтер. — Возможно, мертв… Я не уверен. Они захватили лазарет. Я отступаю. Какие приказы? Сержант?

Хальсер ругается и оглядывается на дверь. Время разрушается. Он слышал эти слова и раньше, но сколько раз?

— Я не позволю тебе жить, — произносит он, повернувшись к пророку. Металлический отзвук усиленного голоса гремит в зале. — Ты — мерзость.

Пророк склоняет набок раздутую голову и ухмыляется.

— У тебя есть корабль, а у меня — предвидение. Облака — не преграда для меня. — Он указывает на Пилкрафта. — Он причинил зло нам обоим. Почему мы должны смириться со своей судьбой? Мы — немногие избранные. Впереди нас ждут великие свершения.

Хальсер качает головой, но в его глазах пылает сомнение. Пристрелить пророка означает умереть. Хуже того, это означает провал. Но какова альтернатива? Как можно сохранить жизнь такому человеку после всего, что он видел?

Пророк касается удлиненными пальцами силового доспеха Хальсера. Он обводит ими контур филигранного черепа и прищуривается.

— Зачем ты прибыл в Мадрепор, Реликтор?

Комната наклоняется и пол смещается. Вражеский огонь все ближе. Со сводчатого потолка падают куски векового мрамора. Десятиметровые орлы трескаются и раскалываются, покрывая пол огромными сломанными крыльями.

— Узрите непреложную волю Императора! — вопит Пилкрафт со стороны дверей, перекрикивая какофонию. — Ты надменный глупец, сержант Хальсер. Это все твоя вина. Это — цена, которую ты платишь за свое низкое, раболепствующее заблуждение и неоднократное использование ксено…

Хальсер затыкает его выстрелом в голову. Звук разносится по комнате, и Пилкрафт падает в фонтане крови. Кабели в его капюшоне еще несколько секунд дергаются, после чего он затихает.

Хальсер поворачивается и снова прижимает болт-пистолет к шлему пророка.

— Ты — мутант.

— А кто ты, Реликтор? — Стеклянный шлем пророка забрызган кровью Пилкрафта, но тон остается дерзким. Он указывает в сторону сети коридоров, которые ведут из его тронного зала.

— Здесь есть оружие. Оружие, которым мы можем воспользоваться. — Интонация становится мягче. — Они лгали тебе, Реликтор. Всем вам. Твоя верность неуместна, разве ты не видишь?

Хальсер морщится, когда агонизирующий хор становится громче: отчаянные запросы брата Вольтера о приказах, напевы пилигримов, гул земли, грохот орудий. Но хуже шума сомнение. Как мог Мортмейн обмануть его? Пока Хальсер изводит себя этим вопросом, сомнение превращается в ярость. Даже его самый старый друг не верит в него, не верит в его орден. Он и его люди были отправлены на смерть. Возможно, стоит рискнуть и прислушаться к пророку?

— Я докажу, что ты ошибаешься, Мортмейн, — не скрывает злости Реликтор. — Я заставлю тебя заплатить.

В то время как его разбирает гнев, дежавю становится невыносимым. Слова пророка кружат по комнате, становясь громче с каждым повтором. Неуверенность Хальсера растет, и в его голове вспыхивает свет, сливаясь с кристаллами в стенах и глифами, вращающимися перед его визором. В тот момент, когда сержант покидает орбиту и летит вниз, в бурю, он видит корону солнечного света вокруг Илисса, мерцающую подобно золотой нити.

Глава 1

— Илисс Четыре. Мир-святилище, — произнес Пилкрафт благоговейным тоном верующего. — До захвата врагом это было одно из самых святых мест в Галактике. Перед темными днями Ереси сам Император ступал по его освященной земле.

Когда они спускаются с небес, контур планеты исчезает, скрытый бурлящей массой грозовых фронтов и торнадо. Штурмовой корабль начинает трястись, но сержант Хальсер отвлечен необычностью бури: слои золотистых испарений поднимаются из бездонных провалов в пелене, покрывающей всю планету. Она выглядит как призрак.

— А облака? — спросил он.

Пилкрафт понизил свой голос:

— Знак дьявольских грехов, которые приговорили Илисс, символ его абсолютного разложения. Это колдовство, о котором говорил инквизитор Мортмейн. Буря неестественна, сержант Хальсер. Это самое нечестивое проявление Хаоса. Облака появились после прибытия Черного Легиона, триста лет назад, и источают ересь. Они разумны. Злобны. Метаморфическое подобие природы. Дешевые чары, созданные, чтобы скрыть лик врага. И их протяженность растет.

Хальсер выглядит взбешенным гигантом с бычьей шеей. Его плоское лицо покраснело и трясется, а губы изогнулись в презрительной усмешке. Взгляд, который он обращает на брата-библиария Комуса, заставил бы задрожать обычного человека.

Неустрашимый Комус хмурится в ответ, его глаза наполняет та же злая ярость.

— Что ты чувствуешь? — прорычал Хальсер.

Комус пожимает широкими плечами и смотрит на какую-то вещь в ладони правой руки.