— Я не допущу этого.
— Сейчас ты не в состоянии командовать, а сержант Коридон отсутствует. По этой причине я возглавляю операцию и отдаю тебе прямой приказ: забери Ореста и отделение. Немедленно уходите отсюда. Если вы найдете Коридона по пути, тогда заберите и его. — Капеллан на мгновение замолчал. — Но не затягивайте поиски.
Якодос говорил мягко, но с такой властью в голосе, что Эвандеру осталось только подчиниться.
Инквизитор медленно опустился на колени, дрожащие ноги больше не могли держать его. Он пристально посмотрел на Якодоса, когда капеллан подошел к нему. Ремигий вяло поднял руку, останавливая капеллана.
— Все еще неверно, — едва прошептал он. — Это… не работает, как должно.
Демон свернулся в позу эмбриона, спиной к инквизитору и капеллану. Он неожиданно перестал двигаться, но мгновением позже вскочил на ноги, из его клювоподобной пасти донеслось визгливое злорадное хихиканье.
— Дважды неверно, инквизитор! Твои слова не имеют власти надо мной, ведь я не Оракул Тзинча!
— Нет… Этого не может быть, — прохрипел Ремигий. — Годы исследований. Ты Судьбоплет. Ты должен им быть. Как ты можешь быть дру…
— Хватит уже. То, что произошло на этом корабле, не касается жалких смертных. Смирись с простой правдой. Твое драгоценное «исследование» привело тебя к гибели. Ты ошибался. И теперь ты умрешь.
Он подошел к ослабевшему инквизитору.
Якодос крепко сжал крозиус и встал прямо на его пути.
— С дороги, воин Адептус Астартес. Я уже говорил тебе, что сражаюсь не с тобой.
— Несмотря ни на что, ты доберешься до него только через мой труп.
— Благородное намерение. Но возможно ли осуществить его? — Почти ленивым взмахом лапы демон отшвырнул Якодоса к стене. Неустрашимый капеллан снова поднялся на ноги и, призвав всю силу, до последней крупицы, побежал к демону.
Тварь произнесла какое-то омерзительное слово на своем нечистом гортанном языке, которое обрело форму питаемой варпом субстанции и облепило доспех капеллана, отслаивая керамит и сжимая его в мучительных тисках. Он смотрел, не в силах пошевелиться, как демон подошел к Ремигию. Тварь взглянула на него почти с жалостью, затем заключила лишившегося сил человека в свои порочные объятия. Когтистые руки сомкнулись вокруг горла инквизитора.
— У меня есть подарок для тебя, Шадрах Ремигий, — сказал демон пораженному человеку, который был не в состоянии ответить и с ужасом смотрел на демона. — Так как ты приложил массу усилий, чтобы разыскать меня, я дам тебе то, что ты ищешь. Ты хочешь мое имя? Ты получишь его. Трагедия в том, что этот урок будет для тебя последним. Сила истинного имени действует в обе стороны…
Эти последние слова были сказаны шепотом, но даже на таком расстоянии Якодос почувствовал первобытную энергию варпа, пришедшую с ними.
Инквизитор попытался отвернуться от частиц колдовства, изливавшихся с дыханием демона, но его держали крепко и он не смог пошевелиться. Якодос наблюдал со смешанным чувством омерзения и ярости, как кожа на лице старика начала отслаиваться. Полосы сырой плоти, некогда бывшей лицом инквизитора, смешались с кусками металла его имплантатов. Глаза вскипели и растопились и, в конце концов, все, что осталось от Шадраха Ремигия — это окровавленный череп, прикрепленный к изувеченному телу.
С высокомерным безразличием демон смял череп в своей хватке, превратив его в прах. Потом он бросил тело на пол и повернулся к Якодосу:
— У тебя был шанс уйти, и ты им не воспользовался. Ты решил свою судьбу недостатком благоразумия. Невольная жертва прочих, отправленных тобой исследовать корабль, позволила мне отведать плоть твоего вида. — Демон язвительно прищурился.
— Сообщение принято, — сказал он голосом Тилисса. — Понятно.
Тихий стон сорвался с губ Якодоса. Теперь, когда судьба Третьей Чешуи открылась, его желание отомстить этой твари выросло. Но по-прежнему схваченный сверкающей силой демонического колдовства, он оставался беспомощным в дымящемся доспехе.
То ли для того, чтобы еще больше его взбесить, то ли просто из садистского желания показать свою темную сущность, демон продолжил:
— Это их присутствие пробудило мое сознание. Я целую вечность был один на этом проклятом корабле. Но их умы… были проницательны и восхитительны. А их воображение! Они ожидали кровоточащих стен, тварей варпа, и я был очень рад угодить им.
Внутренности Якодоса скрутило в тошнотворный узел, когда он понял, что сами их мысли послужили причиной гибели Третьей Чешуи и Кровавых Мечей. Он очень надеялся, что Эвандер выполнил его приказ.
Смерть капеллана была неотвратима, и он встретил ее стоически. Демон мгновение рассматривал его и сделал шаг. Затем он резко остановился и прищурился, глядя через плечо Якодоса в точку сразу за ним.
— Что ты имеешь в виду? — спросил демон к удивлению капеллана.
Коридон добрался до инжинариума как раз вовремя, чтобы увидеть, как демон раскалывает череп Ремигия. Он уставился на развернувшуюся сцену. Его боевые братья выглядели смутными и бледными: мерцающими нематериальными образами. Только инквизитор и демон казались ему реальными. Якодос был бледным, мерцающим призраком, с которым, кажется, мог говорить только демон.
Сержант Звездных Драконов посмотрел на свой старый, изношенный доспех, покрытый ржавчиной. Коридон точно знал, что уже видел эти изменения прежде. Точно так же он знал, что найдут его боевые братья за дверью инжинариума. Коридон с абсолютной ясностью осознал природу «Проклятой вечности», и это вкупе с гипнодоктринацией, которая сформировала его ранние годы, привело его простому выводу.
— Ты не убьешь его, — повторил он демону. Это была не угроза, и не просьба. Просто утверждение.
— Откуда ты знаешь? — Вопрос был наполнен искренним любопытством. А потом демон гадко улыбнулся, поняв за миг то, на что Коридону понадобилась целая жизнь.
Якодос освободился из ловушки, в которую угодил, и с глухим стуком упал на пол. Он помедлил несколько мгновений, восстанавливая дыхание. Затем сжал крозиус и встал, готовый сражаться за то, что, по его убеждению, было правильно.
Демона что-то отвлекло, хотя Якодос не мог понять, что это было. Казалось, он смотрит прямо на одну из прозрачных фигур, которые ранее суетились на палубе. Однако этот был иным. Его доспех выглядел древним, потрепанным и неухоженным. Знаки отличия давно стерлись. И все же в нем было что-то навязчиво знакомое. Он был таким же безмолвным и неподвижным, как остальные, но внимание демона сконцентрировалось на нем. Тщательно обдумав варианты, капеллан пришел к выводу, что лучшим выходом будет быстрое тактическое отступление.
— Ты не убьешь его. — Коридон распрямил плечи. — Ты никогда этого не делал, не сделаешь и сейчас. Ты угодил в эту череду событий, так же как и я. Я видел, что ты не убьешь его. — Коридон перевел дух. — Следовательно, ты не сделаешь этого.
— Сбывающееся пророчество. Умно.
Демон опустил могучие плечи и перевел взгляд на Якодоса. Голод в бездонной глубине его маслянисто-черных глаз был очевиден, и несколько коротких мгновений между Адептус Астартес и демоническим отродьем варпа потрескивало напряжение.
— Почему ты все еще здесь, смертный?
Это было все, что требовалось Якодосу. Он не понимал, что произошло. Все, что знал капеллан — ему дали возможность уйти, возможно, даже шанс вернуться живым на свой корабль, хотя его учили не доверять демону ни на йоту. Тем не менее, он направился к выходу, оставив тело инквизитора лежать на полу.
Демон проследил за тем, как он уходит, затем вновь переключил внимание на Коридона. Доспех Звездного Дракона покрылся ржавчиной. Сержант демонстрировал все признаки прошедших десятилетий, может быть, веков, проведенных в этом боевом снаряжении. Порча варпа, проникшая в корабль создавала то, что даже демон не мог полностью понять. Однако он видел это и прежде. Смертные, пойманные в петли времени.
Обманутая многие тысячи лет назад демоном Судьбоплетом тварь вынуждена теперь влачить мерзкое существование в сердце «Проклятой вечности», обреченная бесконечно переживать одну и ту же последовательность событий. Несмотря на то, что история каждый раз повторялась, кое-что менялось. Иногда это была несущественная мелочь: слово, произнесенное не в том месте, волосы у воина, прежде бритоголового. В других случаях изменялось нечто более важное, но демон не мог полностью понять нюансы своей тюрьмы. Не в природе существ варпа было понимать или даже беспокоиться о сути причинных связей.